Представьте, что вы познакомились с приятным человеком и у вас завязался роман. Первые несколько свиданий проходят прекрасно, но на очередную встречу вы опаздываете на полчаса из-за страшного аврала на работе. Вы пишете предупредительную СМС, вам отвечают, что все ОК. А когда вы наконец приходите в кафе, человек, который до этого в вас души не чаял, вдруг заявляет: «Давай лучше расстанемся. Я понял(а), что мы не созданы друг для друга». Если вы начнете выяснять причины, собеседник будет путаться в показаниях, в диапазоне от «эти отношения слишком меня душат, у меня нет времени на любовь» до «ты не уделяешь мне столько внимания, сколько мне надо». Если пожмете плечами и уйдете, вас могут внезапно догнать и попросить прощения непонятно за что. Допустим, этот инцидент удастся как-то уладить, но в дальнейшем случаи странного недопонимания будут повторяться.

Вышеописанная сценка — одно из типичных проявлений пограничного расстройства личности (ПРЛ), психического заболевания, при котором человек выглядит и большую часть времени ведет себя вполне обычно, но у него нарушено восприятие своего «я», он плохо умеет работать с собственными эмоциями и испытывает проблемы с объективной оценкой других людей (особенно значимых). Точная статистика его распространенности неизвестна, но, по данным отдельных исследований в Европе и США, от него страдает 5–7% населения. Считается, что оно возникает из-за сочетания разных факторов: наследственности — в меньшей степени — и психологических травм, полученных в раннем возрасте (но это не значит, что у «плохих» родителей непременно вырастет ребенок с ПРЛ).

Вот основные симптомы расстройства:

• Человек очень боится быть покинутым и выдает экстремальные реакции в случае, если это ощущение его все-таки настигает: он может впасть в бурный гнев, панику, депрессию, может даже сделать что-нибудь отчаянное. Причина не обязательно должна быть объективной: возможно, близкий человек не смог выслушать его жалобы на неудачный день, потому что уезжал в командировку и опаздывал на самолет — этого будет вполне достаточно для шекспировской драмы. Причем это не игра на публику — больной пограничным расстройством совершенно искренне будет чувствовать себя отвергнутым.

• Непредсказуемые контрасты в отношениях. Сегодня друг или возлюбленный — ангел во плоти, и непонятно, как он вообще удостоил своим вниманием столь несовершенного «пограничника». Завтра — это разочарование века, самый ужасный и ненадежный человек на свете. Напряженность усугубляется тем, что люди с ПРЛ боятся одиночества, поэтому они с начала знакомства склонны сильно погружаться в отношения и проводить с друзьями/любимыми все свободное время. Далеко не всем такой режим комфортен, поэтому свежеобретенные «родственные души» обычно довольно быстро начинают скучать по личному пространству, а для человека с ПРЛ это почти равносильно отвержению.

• Отсутствие цельной картины своего «я» — человек с ПРЛ старается подстраиваться под окружающих, и его мнения, ценности и вкусы часто зависят от них. Еще и поэтому разрывы для них очень болезненны — вместе со значимым человеком уходит и устаканившееся представление о себе. В самодостаточном режиме такие больные живут с трудом — если им не на кого ориентироваться, они чувствуют внутреннюю опустошенность и отсутствие каких-либо координат в жизни. В случае особенно сильного стресса человек может ощутить так называемую дереализацию — ощущение нереальности происходящего, словно он находится во сне или в компьютерной игре.

• Импульсивное и рискованное поведение — такие люди могут сорить деньгами, нарушать правила дорожного движения, иметь проблемы с алкоголем и наркотиками, беспорядочно менять половых партнеров. Часто им интересны экстремальные виды спорта. В тяжелом состоянии могут появиться суицидальные порывы.

Что с этим делать?

Как и все расстройства личности, ПРЛ скорректировать трудно, но некоторые виды психотерапии дают хорошие результаты: с точки зрения доказательной медицины, самыми эффективными признаны диалектическая поведенческая терапия (ДПТ) и терапия, основанная на ментализации. В России они не очень распространены, поэтому можно попробовать когнитивно-поведенческую терапию (ДПТ — ее «ближайшая родственница»). В ней используется рациональный подход: пациента учат осознавать вредные шаблоны поведения и заменять их на что-то более продуктивное, компенсируя самые проблемные перекосы в психике — черно-белое восприятие мира, эмоциональные «качели», слабый самоконтроль и проблемы с самоидентификацией. Скорее всего, терапия потребует немало времени и труда, но долгосрочный прогноз достаточно оптимистичен: согласно исследованию ученых из Гарвардского университета, при правильном лечении через шесть лет симптомы исчезают у более чем 70% больных. Медикаменты при этом расстройстве неэффективны, но они помогают бороться с частыми побочными эффектами психической неустойчивости — депрессиями, тревожностью или вспышками гнева.

Сложность в том, что для окружающих основные симптомы ПРЛ выглядят как «тараканы» или просто неумение строить отношения, а сами больные не особо способны к качественной рефлексии. Но это расстройство сильно снижает качество жизни, поэтому, если возникают подозрения, лучше на всякий случай проконсультироваться со специалистом.

Дарья Варламова