Бывший строитель, продавец, искусствовед, математик и парикмахер — минчане с непростым опытом. Все они по разным причинам прошли психиатрические больницы, и каждый после выхода оттуда столкнулся с проблемами. Ни общество, ни работодатели не хотят их принимать. «Имена» побывали в Клубном доме и посмотрели, как люди, от которых многие отвернулись, шьют, готовят, сажают овощи и фотографируют, чтобы найти самих себя, друзей и работу. А еще смысл жизни, который они время от времени теряют.

 Клубный дом — самая большая в Минске общественная организация, которая помогает людям после психиатрических больниц возвращаться к полноценной жизни. Руководитель Клубного дома Ольга Рыбчинская говорит, что после больницы человеку сложно снова попасть «в струю», найти работу и адаптироваться. Людям нужен переходный этап — реабилитация и социализация. Этим и занимается Клубный дом. Организация, которая одно время работала в системе госзаказа, сегодня существует только на пожертвования. Их катастрофически не хватает, и оплачивать работу соцработников становится невозможным. Недавно также стало известно, что не продляет договор с организацией и нынешний арендодатель, который предоставлял свои площади с очень большой скидкой.

Максим. Психическое расстройство получил по наследству.

— Я родился в Минске, но с 16 лет жил у бабушки и дедушки в Бресте. Родители не могли меня воспитывать. Мама была психически больна, а отец жил в коммуналке. У мамы шизофрения, у меня от нее болезнь, — рассказывает Макс.

Бабушка Максима работала фельдшером, а дедушка на железной дороге. До 10 класса парень жил в Бресте, а затем вернулся в Минск к отцу. В школе Максим учился хорошо, больше всего любил математику и русский язык, был хорошистом и даже отличником. А после школы поступил на заочное отделение мехмата БГУ.

— Математику хорошо знал, — делится Максим. — Самое лучшее — таблицу умножения.

Максим смеется и просит его протестировать. Легко решает задачку с 5*8, но спотыкается на 600*700. Снова смеется. Максим вообще часто смеется в разговоре — такая у него особенность. Но улыбчивым, говорит, стал не сразу — только после того, как прошел в жизни множество испытаний и научился смотреть на всё философски.

Один раз из-за этой депрессии даже лег под поезд и лишился ступни.

После того как бросил вуз, Максим поработал окантовщиком на заводе керамики, у него родился сын. А потом, когда ему было всего 19, Максим стал чувствовать, что с ним происходит что-то не то. Расстройства начались с тревожности по самым разным поводам, которые постоянно учащались. Несмотря на это, парня забрали в армию, но воинская служба длилась недолго. На шестой день он выпрыгнул из окна пятого этажа. Испугался «дедов». Они сказали, что он, как и другие новобранцы, будет драить унитазы.

— Понимаете, шесть дней — это не служба, я даже не давал присягу. Спрыгнул с пятого этажа. Испугался драить, испугали «деды». Сломал руку, меня положили в военный госпиталь и поставили аппарат Илизарова, — вспоминает Максим. — Хотел из госпиталя убежать, думал, что сплю. Отправили в Новинки, в военное отделение, 24-е.

После больницы Макс так и не вернулся к нормальной жизни. Его ребенок остался с девушкой, и сына парень больше не увидел. Максим не смог найти работу из-за своей болезни, так как не был к этому готов. Он стал жить во многом на финансовую помощь отца. И при этом постоянно грустил. Так Максим стал попадать в больницу всё чаще.

— Такая была у меня депрессия, — говорит Максим и признается, что один раз из-за этой депрессии даже лег под поезд и лишился ступни.

В обычной жизни, вне стен больницы, у Макса не осталось друзей. А однажды ему посоветовали прийти в Клубный дом, и он послушался. С того самого дня Макс приезжает в «Открытую душу» каждый день. Сегодня Клубный дом — единстсвенное место, где Максим может работать и чувствовать себя полезным для этого мира.

В Клубном доме Максим входит в «офисную группу». Он работает за компьютером, рассылает электронные письма и составляет важные базы. В 2016 году Клубный дом решил по-особому отметить Всемирный день психического здоровья и сделать плакат. Макс нашел е-мейл адреса всех Клубных домов мира и разослал им письма. Клубные дома прислали фотографии, и теперь на стене минского клуба висит плакат, который был создан благодаря Максу.

А еще прошлым летом, радуется Максим, он работал на огороде, который тоже есть при Клубном доме. Ухаживал за яблоками и поливал овощи. Теперь в Клубном доме есть тыква, фенхель, петрушка и укроп.

— Мне нравятся люди, само общение — это великая вещь, — говорит Макс. — В Клубном доме у меня появился новый смысл жизни — творить. Я хочу приносить только добро. А моя единственная и самая главная здесь работа — это работа над собой.

Андрей. После психбольницы друзья отвернулись.

Раньше Андрей работал на стройке, был облицовщиком плитки и интересовался восточными мистическими практиками. Но однажды он оказался в психиатрической больнице. О причинах говорить не особо хочет. Рассказывает лишь то, что стало происходить с ним после больницы. А после Андрей лишился многих друзей и стал верующим человеком. Увлекся фотографией. Сначала посещал платные курсы при Свято-Елисаветинском монастыре, а четыре года назад попал в Клубный дом и продолжил изучать фото.

— У меня обычный фотоаппарат был, но поломался, — говорит Андрей. — Я одолжил денег и по-быстренькому купил «мыльницу» Nikon. Потом купил новый, хороший портретник. Вот им и фотографирую уже больше двух лет.

Очень хорошо было бы продавать фотографии. Я хотел бы, чтобы мне объяснили, как работать с фотошопоми фотостоками

Сейчас у Андрея нет работы. Он, как и многие люди с психическими заболеваниями в Беларуси, сталкивается с проблемой трудоустройства. Работодатель, узнавая о диагнозе, принимать не хочет. Сказывается и общая экономическая ситуация. Пока Андрей живет на пенсию, однако не отчаивается и ищет работу. Основное время проводит в Клубном доме. Здесь его друзья — курсы по компьютерной грамотности, которые он посещает.

— Я хотел бы, чтобы мне объяснили, как работать с фотошопоми фотостоками, — рассказывает Андрей. — Очень хорошо было бы продавать фотографии. Я, может, заставил бы себя тогда по утрам подниматься и ехать к Минскому морю, фотографировать, распечатывать фотографии и продавать. Пусть будут небольшие деньги, но была бы Клубному дома поддержка какая-то. Я бы помогал. Единственное — я не хочу летать самолетом, потому что они падают. Если поездом, то можно. А так хорошо бы найти работу. Я хочу фотографировать всё: и портреты, и пейзажи. Сейчас мне нравится, когда у меня получается. Если видишь, что кадр-два получились, то уже хорошо.