Есть темы, о которых у нас спорят без полутонов. Гомосексуальные браки, грудное вскармливание, алчные многодетные, рожающие детей ради квартиры — и люди с особенностями физического и психического здоровья. Взрослые, уважаемые, гуманитарно образованные люди, имеющие вес в обществе и знающие цену своему слову, вдруг позволяют себе неожиданные заявления.

Началось все с одной вопиющей, но не странной истории. Ее рассказала на своей страничке в Фейсбуке Наталья Водянова, супермодель и председатель фонда «Открытые сердца», который поддерживает людей с особенностями развития.

Сестра Наташи, Оксана, живет в России, в детстве у нее был диагностирован аутизм и церебральный паралич. За Оксаной ухаживает мама и няня, всемерную помощь и поддержку оказывает и Наталья, словом, из всех возможных вариантов жизни аутиста в России вариант Оксаны — один из самых благополучных. В один из летних дней няня повела Оксану на прогулку. День был жаркий, и девушки зашли в кафе. Практически сразу появился хозяин кафе, который начал их выгонять: идите, мол, домой и там лечитесь, а то вы мне всех клиентов перепугаете.

Клиент в кафе на тот момент был только один, он начала заступаться за Оксану, но хозяин вызвал охрану.

А тут надо понимать: аутисты — люди особенные. Они вот не захотят — и не уйдут, несмотря ни на какую охрану. Очень неудобное качество для хамов-бизнесменов и прочих сильных мира сего. Поэтому она продолжала спокойно сидеть в кафе за столиком, хозяин продолжал орать, угрожая вызвать психушку, охранник продолжал висеть над нежелательными посетителями, и ситуация накалялась.

Дальше — больше.

Ладно бы, дело исчерпалось одним только хозяином и охранником. Приехала полиция. И предложила Оксане, няне и подоспевшей маме проследовать в отделение — составить протокол о мелком хулиганстве. А в отделении полицейский узнал маму Водяновой в лицо, сказал, что связываться с этим делом не будет, и протокол составлять не стал — зато бумагу составила Лариса Водянова. Иск в адрес владельца кафе. 

По признанию самой Натальи Водяновой, реакция на этот пост была неожиданной и вдохновляющей: о ситуации написали практически все ведущие СМИ, развернулась общественная дискуссия, и журналисты, и читатели в большинстве своем горячо и убедительно высказывались за права людей с особенностями.

Разумеется, дискуссия выплеснулась и в социальные сети.

Там мне встретились три одинаково страстных, но неодинаково «заряженных» комментария к ситуации.

Один — от русской поэтессы и переводчика Фаины Гримберг:

«Особый ребенок»! Есть простое русское слово: калека! И незачем терзать здоровых детей лицезрением психически больных».

Второй — от писателя и журналиста Стеллы Чирковой:

«Я, товарищи, всегда готова ко взаимной «толерантности». Аутисты, люди с синдромом Дауна, и так далее совершенно не больные, а очень здоровые, просто особенные — не вопрос. В СМИ запретить их называть больными и инвалидами — не вопрос. Но в ответ, пожалуйста, называйте всех мертвых живыми, просто особенными. Альтернативно живыми. В СМИ в том числе.

Вам нравится, когда у вас аутисты здоровые — ну, а мне нравится, когда мои мертвые живые.

А что бред получается — так это не страшно, зато нам всем очень приятно, и от повторения слова «халва» когда-нибудь станет сладко во рту, да? К «толерантности» без взаимности, товарищи, сразу говорю — не готова. Если вы говорите, что покойники все-таки мертвые, а не живые — тогда и у меня аутисты так и останутся больными. Правда на правду».

Третий — от детской писательницы Дины Сабитовой:

«Поэт Ф.Г., женщина и большой гуманист, в прочих местах высказывается еще и за то, что в специальных учреждениях за ними будет уход и присмотр. В России. В специальных учреждениях. Да. Ей же закономерно отвечают: Ф.Г., дорогая, я еврей, да и вы — тоже, вот нас, евреев, немцы тоже хотели бы видеть (а лучше и не видеть) в специальных учреждениях, потому что лицезрение нас в кафе терзало их здоровую арийскую психику...

Нет, не дает ответа на эту аналогию поэт и гуманист Ф.Г. Не знаю, что вам сказать на «незачем знать подробности жизни, поступки и взгляды поэта, стихи — самоценны, не копайтесь в грязном белье».

Может быть, Пушкин, там, я не знаю, писал самоценные стихи. Ну еще с десяток людей. Но вообще, мало кто пишет настолько самоценные стихи, чтоб они перевесили такое скотство».

Читать комментарии к этим записям довольно тяжело: обычно в эти ветки приходят и мамы, воспитывающие детей-аутистов, и врачи, и психологи, и люди, не обремененные экспертным мнением — и начинается спор без полутонов, периодически переходящий во взаимные оскорбления. И выясняется, что на самом деле среди нас людей, которые хотели бы попросту не видеть ни аутистов, ни детей с ДЦП, ни иных людей, толерантно названных «людьми с особенностями», очень много. Кажется, даже большинство.

Недавно в прессе были опубликованы фотографии с крестин маленькой английской принцессы. Принц Вильям и герцогиня Кейт, пухлощекий красавчик принц Александр, принцесса в колясочке, семейство чинно шествует по дорожке к церкви. Вокруг, как и положено — люди, пришедшие посмотреть на действо. Первый ряд — одни колясочники.

Думаете, у нас меньше колясочников, чем у англичан? Думаю, даже больше. Просто они не ездят на массовые празднества. Они вообще мало ездят, не смотря на поручни, турникеты, специальные площадки в метро и прочие пандусы. Потому что не пандусы делают городскую среду благоприятной для таких людей.

Действительно, аутизм как диагноз входит в перечень болезней, а значит, формально является болезнью. В Беларуси, кстати, его ставят только детям — а когда ребенку исполняется восемнадцать, в карточках начинают писать, к примеру, шизофрения — потому что в перечне взрослых болезней аутизма нет. То есть даже формальная сторона вопроса у нас не проработана.

А зачем, собственно? У нас и здоровые-то люди не слишком ценны для общества...

Скажете, дело не в том, как этих людей называть, а в том, как к ним относиться. Соглашусь. Но фокус в том, что с названия — начинается отношение, и названием же оно и ограничивается. Если мы называем деток с аутизмом или ДЦП больными — то мы априори отгораживаемся от них, потому что больным место в больнице, а не среди здоровых. Если же мы считаем таких людей особенными — мы признаем их равенство среди нас. Разве что — потому что есть особенности — относиться к ним нужно соответственно. Особенно.

Но нам же проще вытолкать девушку Оксану из кафе. Точно зная, что полиция станет на нашу сторону.