От смерти и любви никто не скроется, Публилий Сир утверждал это еще тысячи лет назад. Эти тысячи лет прошли, но ничего в сути выражения практически не поменялось. Вообще, в своих главных принципах человечество нисколько не изменилось. Не сомневаюсь, что и через 5, 10, 100 тысяч лет человек одного пола будет любить человека противоположного пола. Счастливо ли это будет протекать или не очень – это уже из другой оперы. Мужчина будет говорить женщине, что он ее любит. И наоборот. О смерти, хоть она и неизбежна, говорить не хочу. Давайте лучше о любви. Все равно ее не избежать.

*  *  *

  Эта история проста и незатейлива. Живет человек по имени Сергей Иванов. Место его проживания не совсем привычно для обыкновенного человека – Витебский специализированный дом-интернат для престарелых и инвалидов. Поскольку я хорошо знаком с такими домами-интернатами в Минске, представляю себе подобное заведение в другом месте.

  В этом смысле Сергею Иванову, можно сказать, повезло: он живет в отдельной комнате. Разумеется, комната официально называется квартирой, Сергей так и говорил. Но я не воспринимаю официальный язык, он какой-то нечеловеческий. Поэтому стараюсь высказываться и писать языком людей, а не бумаг. Нет, у Сергея не квартира, а комната. Со всеми вытекающими последствиями.

  Сергею Иванову 46 лет. Что называется, мужчина в соку. Правда, это только на вид. У него, скажем так, некоторые проблемы со здоровьем.

  – У меня остаточные явления родовой травмы, – объясняет он. – Ну, скажем так, у меня ДЦП в легкой форме. Ноги ходят, руки работают, соображаю нормально. У меня одна проблема. Я страшно одинок…

  Будь человек абсолютно здоров (хотя таких, как известно, не бывает) или будь он просто лежачим инвалидом, он все равно хочет общаться, быть любимым и любить. Это общее свойство всех без исключения людей. Впрочем, общение – это только первый шаг. Случится ли между двумя людьми не только общение, перерастет ли оно в любовь, это, как говорится, бабушка надвое сказала. Иногда мне кажется, что умение любить сравнимо с другими человеческими талантами. Красота, ум, физические достоинства и прочее – дело не самое важное, хоть и облегчающее дальнейшие ваши шаги. Важней всего, когда между двумя людьми пробежала искра, вроде электрической. Есть анод и катод, у них разная полярность, эта самая искра и возникает. У людей все выходит… по-человечески.

  – Я сам получаю свою пенсию, – продолжает Сергей. – Она у меня 1 млн 950 тысяч рублей. Да что деньги…

  У Сергея нет ни друзей, ни подруг. Конечно, есть соседи по интернату, он с ними здоровается, обсуждает погоду и цены. Но это совсем не то, чего Сергею хотелось бы. С утра до вечера он сидит в своей комнате и… ничего не делает. Нет никакого занятия. Правда, можно спуститься в магазин, что-то купить. Увидеть людей. Обнаружить, что пришла весна. Полюбоваться на хлопотливых воробьев. А потом вернуться в комнату и опять ощутить свое абсолютное одиночество.

  Здесь я хочу обратиться к «Афоризмам житейской мудрости» Артура Шопенгауэра, немецкого философа. Например: «Если все тело здраво и невредимо, кроме одного слегка пораненного или вообще больного местечка, то здоровье целого совершенно пропадает для нашего сознания, внимание постоянно направлено на боль в поврежденном месте, и мы лишаемся наслаждения, доставляемого нам общим ощущением жизни». В принципе, я мог бы и сам изложить эту же самую мысль, но решил подтвердить ее великим именем.

 Надеюсь, читатели меня поняли. Во всяком случае, Сергей Иванов подтвердил:

– Из-за этого одиночества приходит уныние. И никакие лекарства мне не помогают…

Тут Сергей совершенно прав: ни общение, ни любовь, ни ненависть нельзя заменить лекарствами. То же относится к любым проявлениям человеческих чувств.

*  *  *

Между прочим, Сергей был дважды женат. Своих подруг он охарактеризовал кратко, но точно: аферистки. Другими словами, эти приятные во всех отношениях дамы использовали Сергея в своих меркантильных интересах. Это, похоже, уже становится как бы бизнесом. Даже выходить замуж необязательно. А зачем? Можно легко обворожить доверчивого мужчину, тем более одинокого, увенчать его уши обильной лапшой и получить от этого свой сугубо материальный интерес. Могу это только констатировать, любые слова и попытки перевоспитать таких людей бесполезны. Честно говоря, я и сам чуть было не попался в элементарную ловушку.

Возле нашего универсама, прямо у входа, появилась однажды вполне привлекательная девица. Прямо кровь с молоком. В руках она держала самодельный плакат следующего содержания: собираю пожертвования на операцию племянника, тяжело больного, зовут так-то, адрес такой-то и прочее. Все в лучшем виде. Представился, показал удостоверение, предложил поговорить предметно и в другом месте. Девица зарделась и отвечала так:

– Ой, вы знаете, я из Речицы, комнату снимаю… Давайте завтра, а?

Адреса в Минске она мне так и не сказала. А назавтра исчезла. Теперь почти у каждого большого универсама можно увидеть женщин, изредка мужчин, они тоже просят помочь (деньгами) их сыну (дочке), племяннику (племяннице) сделать операцию, без которой он (она) могут погибнуть и т.д., и т.п. Умом понимаю, что подобная информация может быть правдой. А вот душой верю далеко не всегда. Одно слово – кризис. Все уверены, что кризис финансовый. Мне кажется, что он больше нравственный…

Однако вернемся к Сергею Иванову. В третий раз он познакомился с женщиной-колясочницей. Они пришлись друг другу ко двору, та самая искра между ними пробежала. Звали ее Елена Короткевич. Лена была инвалидом 1-й группы. Она страдала ревматоидным артритом. Они как-то быстро познакомились, и Сергей понял, что в его жизни появился смысл. А это главное. Простите за каламбур, но в жизни есть смысл только в ее смысле.

Сергей прожил с Леной 6 лет. Нет, никакого развода не было и быть не могло. Честным надо быть до конца, поэтому я пишу следующее: Сергей и Лена были одного поля ягодами. Общество жило само по себе, инвалиды Сергей и Лена – сами по себе. К сожалению, это так. И никакого открытия я не сделал.

Сергей возил Лену на процедуры в больницу, бегал в аптеку за лекарствами – они жили, как семья. В какой-то момент врачи пришли к выводу, что дальнейшее лечение не приносит пользы, нужно делать радикальный шаг: трансплантировать больной искусственные суставы. Такого рода операции в Витебске не делают, Лену Короткевич увезли в Минск.

Институт трансплантологии на улице Семашко в Минске я иногда проезжаю на троллейбусе. Ничего не скажешь, солидное, известное учреждение. Правда, это ничего не значит. Пересаженный орган может прижиться, а может и нет. Тем более искусственный сустав. Эти суставы у Лены Короткевич не прижились. Произошло отторжение. Лена Короткевич умерла. Это случилось четыре года назад…

*  *  *

Теперь Сергей Иванов опять один. Ему трудно. Еще больнее потому, что это обстоятельство никого особенно не волнует. Собственно говоря, утешение можно найти только в другом человеке. Вот Сергей в это время уже находится в Лядах под Минском, в монастыре. Мы с ним не говорили о его отношениях с Богом, не стоит поминать Его всуе. Но получается так, что монастыри предлагают помощь, ночлег, еду бездомным, больным, одиноким. Две недели Сергей будет жить в монастыре, работать по мере сил, наверное, молиться. Если обществу некогда и не за что заниматься такими, как Сергей Иванов, то почему церковь не может взять на себя эту функцию? Бог в помощь…

В свое время Сергей закончил библиотечный техникум. Ныне такое заведение почему-то называется колледжем, на западный манер. Хотя, кроме названия, суть не поменялась. Таким образом, Сергей Иванов имеет специальность. Только ему от этого не легче, на работу его не берут все равно.

– Знаете, – горячится мой тезка, – если б у меня было высшее образование! А так я прихожу, показываю документы, а мне говорят: так у вас 2-я группа инвалидности, нет, мы не можем вас взять. Ведь вакансия есть, как же так?!

– У нас в Витебске, – продолжает Сергей, – обстановка с трудоустройством плохая. Если тебе под пятьдесят, можешь и не пробовать – не возьмут.

В общем, это больная тема. И в хорошие времена устроиться на работу инвалиду было почти невозможно. Что ж говорить о дне сегодняшнем?

– Может, вы смотрели по телевизору, как у нас в интернате случился пожар? Два человека сгорели. Выпили, закурили и заснули. Вот так.

Вот вам еще одна проблема, которая своей причиной имеет все то же одиночество. Выпить и поскорее забыть о своей беспросветной жизни. Попытайтесь поставить себя на место этих погибших людей. Влезьте в их шкуру. И задайте себе вопрос: могу я оказаться на их месте или нет? Отвечайте, пожалуйста, честно, вы узнаете о себе много интересного. Или вы не можете стать инвалидом? Попасть в интернат? Напиться и сгореть?..

Четыре года назад у Сергея умер отец. Мать еще жива, но перенесла инфаркт. Раньше Сергей приезжал к матери, брал какие-то продукты, картошку. Теперь в деревню ездить уже не стоит. Круг замкнулся…

Поэтому Сергей Иванов мечтает найти себе подругу и дает свой адрес: 210033, Витебск, пр. Фрунзе, д. 92, кв. 88.

Хочу добавить только одно: пусть ему Бог поможет. Трудно жить одному, очень трудно…

Сергей ШЕВЦОВ

http://www.wmeste.by