С приближением декабря все чаще и чаще мы начнем слышать или читать словосочетание: «человек с ограниченными возможностями». А кто это такой? «Как кто?» – скажет мне беззубая бабушка или миловидная старая дева, или хронический холостяк, или пышущий здоровьем «качёк», или полностью загорелый менеджер, ну а работники СМИ будут удивлены больше всех… – «Это всем ясно – это же инвалид!».
Если же у каждого из них спросить: «А какие же у инвалидов ограничения возможностей?», то услышишь в ответ: «Как какие? Разве ВЫ не видите?».
Но вряд ли кто-либо из них согласится, что у них самих «видны ограничения возможностей» потому, что:
– бабушка ест только протертое;
– старая дева или хронический холостяк не имеют детей;
– «качёк», израсходовав силы на «качание» мышц, забыл об интеллекте;
– «процветающая жизнь» загорелого менеджера почти полностью зависит от его «конторы»;
– господа журналисты, привыкнув к расхожим терминам, разучились их анализировать.
Так откуда появилось это словосочетание? В конце эпохи гласности (80-е годы) выражение «человек с ограниченными возможностями» было придумано чрезмерно «гуманными» общественниками и чиновниками, курирующими инвалидные движения. В эпоху активного развития общественного самосознания (90-е годы), это выражение стало активно применяться вместо термина «инвалид» в среде родителей детей-инвалидов. Общественниками делались даже попытки ввести его в официальную документацию, но власти своевременно спохватились и, поняв, что это может серьезно нарушить права людей с инвалидностью, оставили всё на своих местах.
Но звучность словосочетания, его неопределенность, имеющая «гуманистическую изюминку», понравилась работникам СМИ и, с их легкой руки и сладких уст, выражение «люди (человек) с ограниченными возможностями» стало общерасходным. Сегодня его применяют все говорящие и пишущие про инвалидов: корреспонденты, чиновники, губернаторы, министры, руководители государства. Никого не смущает, что это словосочетание в корне не правильно и даже оскорбительно. История знает бесконечное число выдающихся инвалидов, про которых говорить что они «с ограниченными возможностями», может только человек, сам имеющий явные «ограниченные возможности».
Можно понять маму ребенка-инвалида. Ей некогда раздумывать над правильностью словосочетаний, ей больно режет слух слово – инвалид, и она готова услышать любые слова, не озвучивающие инвалидность ребенка, хотя со временем и она, как правило, прекращает обращать на это внимание. Но вот у общественников и корреспондентов, я хочу спросить: "О каких ограниченных возможностях Вы говорите, встречаясь: с Олегом Смолиным – депутатом Государственной Думы, или Павлом Солтаном – депутатом Законодательного Собрания Санкт-Петербурга, или Александром Суворовым – действительным членом международной академии информатизации при ООН, доктором психологических наук, кавалером Почётной Золотой медали имени Льва Толстого и многими другими выдающимися инвалидами?»
Хочется спросить представителей СМИ: «Уважаемые господа, почему Вы – правдолюбы, не применяете при разговоре об инвалидах выражение: «человек с ограничением жизнедеятельности». Данное словосочетание основано на терминологии, принятой еще в Постановление Правительства Российской Федерации «Положение о признании лица инвалидом» 13 августа 1996 г. № 965 и вновь подтверждено 20 февраля 2006 г. Постановлением Правительства № 95 «О порядке и условиях признания лица инвалидом».
Это словосочетание имеет существенно другой смысл. Из него видно, что перед нами человек, имеющий ограничения жизнедеятельности вследствие наличия у него функциональных нарушений, вызванных заболеванием, последствиями травм или дефектами и нуждающийся в социальной защите. Да и сами «ограничения жизнедеятельности», вынуждающие инвалида постоянно пользоваться в обыденной жизни специфическими действиями, процедурами, приемами для компенсации, имеющегося у него функционального нарушения, не то же самое, что «ограничения возможностей человека».
Скорее всего, мне ответят, что большой разницы в этих словосочетаниях нет – «оба одинаково обидны» для инвалидов. На что я хочу привести один пример: в официальном переводе на русский язык «Стандартных правил обеспечения равных возможностей для инвалидов» (20 декабря 1993 года, Резолюция 48/96 Генеральной Ассамблеи ООН) два основных термина disability (ст. 17) и invalidity (ст. 18) переведены как инвалидность и нетрудоспособность. Но, наверное, для данного документа более адекватным является вариант перевода: disability – снижение функций, а invalidity – инвалидность.
А теперь, прочитаем обе статьи, с включением в него обоих вариантов перевода. Мой вариант перевода термина будет идти следом за оригинальным переводом, в виде надстрочного текста:
Ст 17. Термин «инвалидность» «снижение функций» включает в себя значительное число различных функциональных ограничений, которые встречаются среди населения во всех странах мира. Люди могут стать инвалидами вследствие физических, умственных или сенсорных дефектов, состояния здоровья или психических заболеваний. Такие дефекты, состояния или заболевания по своему характеру могут быть постоянными или временными.
Ст 18. Термин «нетрудоспособность» «инвалидность» означает утрату или ограничение возможностей участия в жизни общества наравне с другими. Он предполагает отношение между инвалидом и его окружением. Этот термин применяется с целью подчеркнуть недостатки окружения и многих аспектов деятельности общества, в частности, в области информации, связи и образования, которые ограничивают возможности инвалидов участвовать в жизни общества наравне с другими.
Уважаемые дамы и господа – не кажется ли Вам, что в официальном переводе всё поставлено с ног на голову? От себя хочу добавить, как только во всем тексте перевода сделаешь предлагаемую замену, то он сразу становится читаемым, и понятным на русском языке.
Могу предположить, что переводчик, воспитанный как истинно советский человек, считал, что понятие инвалидность включает в себя только одну категорию ограничения жизнедеятельности - способность трудиться, и не догадывался о возможности других категорий ограничения жизнедеятельности, т.е. об утрате индивидом способности или возможности осуществлять:
– самообслуживание,
– самостоятельное передвижение,
– ориентацию в окружающем пространстве,
– общение,
– контроль своего поведения,
– игровую (для детей) или учебную деятельность.
Советский Союз, где труд объявлялся правом и обязанность гражданина, был единственной страной мира, в которой инвалидность определялась только по потере трудоспособности – вспомним ВТЭК – Врачебно-трудовые экспертные комиссии. Сегодня решение о признание человека инвалидом делают МСЭК – Медико-социальные экспертные комиссии, которые, кроме способности трудится, устанавливают и другие категории и степени ограничения жизнедеятельности, а также составляют индивидуальные программы реабилитации – ИПР.
Уже скоро как 20 лет нет СССР, мы учимся жить по законам, декларирующим уважение к человеку, так давайте относится к россиянину, имеющему инвалидность, как к ЧЕЛОВЕКУ с ограничениями жизнедеятельности, которые не ограничивают его возможность стать великим, как стал в США Франклин Делано Рузвельт.
Ежегодно 3 декабря - "Международный день инвалидов", но в этот же день отмечают "День юриста". Рассчитываю на их помощь в решение этого вопроса, так как надеюсь, что юристы будут чувствовать себя комфортнее, если их станут чествовать не в день "людей с ограниченными возможностями".
Озеров Вячеслав Дмитриевич
|