Цели. Это исследование было направлено на то, чтобы выяснить особенности поведения сталкеров, их мотивацию и имеющуюся психопатологическую симптоматику. Метод. В исследовании участвовали 145 сталкеров, получавших лечение в Центре судебной психиатрии.
Результаты. Большинство сталкеров —мужчины (79%, N — 114), 39% исследуемых — безработные (N — 56); 52% (N — 75) никогда не имели близких отношений. Жертвами были бывшие партнерши (партнеры) (30%, N — 44), специалисты (23%, N — 34) или сотрудники (11%, N — 16) и незнакомые люди (14%, N — 20). Выделено пять типов сталкеров: отверженные, требующие близких отношений, несостоятельные, злопамятные и хищники. У многих сталкеров были бредовые идеи (30%, N — 43), особенно среди требующих близких отношений, тогда как среди отверженных преобладали расстройства личности.
Длительность преследования — от 4 недель до 20 лет (медиана — 12 месяцев), более продолжительная среди отверженных и требующих близких отношений. Шестьдесят три процента сталкеров (N — 84) прибегали к угрозам, а 36% (N — 52) были агрессивными. Угрозы и нанесение имущественного ущерба чаще отмечались со стороны злопамятных, а отверженные и хищники чаще совершали нападение. Судимости в прошлом, расстройства, вызванные употреблением психоактивных веществ, и применение угроз в прошлом служили прогностическими признаками совершения нападения.
Выводы. У сталкеров может быть несколько мотиваций: от подтверждения своей власти над партнером, который отверг его, до требования любовных отношений. Большинство сталкеров одиноки и социально несостоятельны, но способны запугать своих жертв и причинить им страдание. Чтобы прекратить преследование, необходим комплекс соответствующих юридических санкций и терапевтических вмешательств.
Преследование — это совокупность способов поведения, включающих многократные и настойчивые попытки навязать другому человеку ненужное ему общение и(или) контакт. Общение может происходить по телефону, с помощью писем, электронной почты, надписей и рисунков (часто непристойных) на домах, в общественных туалетах и т. д., а контакт — посредством приближения к жертве, преследования и наблюдения за ней. Кроме того, от имени жертвы может быть сделан заказ на любой товар и инициирован фиктивный судебный иск. Преследование может сопровождаться угрозами, нанесением имущественного ущерба и нападением. Результаты популяционных опросов свидетельствуют о том, что в течение предшествующего года 12% женщин подвергались преследованию, а показатель риска преследования в течение жизни для мужчин составляет 2% и для женщин 8% [13].
«Сталкер» (stalker) — новый термин, хотя описания отверженных партнеров и индивидов с психическими расстройствами, претендующих стать любовниками и настойчиво преследующих и навязывающих себя, можно встретить в художественной литературе, например в романе Louisa May Alcott с удачным названием «Долгая смертельная погоня за любовью» (A Long Fatal Love Chase) [4], в сборнике судебных решений Richard Dunn 1840 года [5], в литературе по психиатрии XIX ст., посвященной эротомании [68], и совсем недавно в литературе о домашнем насилии [9]. Вначале в средствах массовой информации сталкерами называли лиц с психическими расстройствами, которые непрошенно вторгались в жизнь знаменитостей.
Позднее этот термин распространился на тех индивидов, которые украдкой преследуют свою жертву, вызывают у нее беспокойство и изматывают, особенно во время домашних ссор. В Калифорнии в 1990 году в Законе против преследования впервые было дано его определение: «сознательное, совершаемое со злым умыслом и повторяющееся преследование и причинение беспокойства другому человеку» [10]. Наконец, сталкеры и их жертвы начали рассматриваться как сформировавшаяся группа, заслуживающая изучения специалистами в области науки о поведении [1113]. Менее чем за десять лет скрытое преследование оформилось как новая категория страха, преступления, расстройства поведения и издевательства.
Преследование, так же как и любая другая сложная форма поведения человека, может быть производным различных состояний психической сферы. Преследование, которое причиняет несомненный вред, — один из видов активности, которая плавно переходит в особенности нормального поведения, часто проявляющегося во время инициирования или восстановления отношений. Споры, связанные с определением, усложняются тем, что основным признаком преследования — и как понятия, и как правонарушения — является ощущение беспокойства и страха у жертвы. Таким образом, преследование — это не только намерения и поведение преступника, которые составляют событие преследования, но и то, как эти действия переживаются и воспринимаются жертвой. Все эти сложности затруднили разработку приемлемой классификации.
Meloy и Gothard [11] как клинический вывод из термина «сталкер» предложили термин «навязчивый сопровождающий», возможно, обращаясь к латинскому первоисточнику obsessor — «часто посещающий или осаждающий» [14], хотя лучше сказать «навязчивый преследователь». Изучив 74 случая, Zona и коллеги [15] разделили сталкеров на три группы: с эротоманией, навязчивой любовью и простой навязчивостью. Harmon и его коллеги [ 16] разработали классификацию, используя две оси: одна определяет характер привязанности либо как нежнолюбовный, либо как персекуторногневный, а вторая — прежние отношения. Предлагались и другие классификации, например простое деление на сталкеров с психотическими и непсихотическими расстройствами [17] и выделение de Becker (цитировано в ссылке [18]) четырех категорий: ищущие привязанности, стремящиеся к самоидентификации, отверженные и лица с бредовыми идеями.
Классификация сталкеров может дать ориентиры в отношении возможного поведения их во время преследования и его продолжительности, риска перехода к агрессивному поведению и, самое главное, в отношении наиболее эффективных методов прекращения преследования.
В этой статье описывается группа индивидов, настойчиво преследующих других. Они были обследованы и некоторые из них пролечены в специализированной судебнопсихиатрической клинике.
МЕТОД
В период с 1993 по 1997 годы два автора (М. Р. и Р. Е. М.), профессионально занимающиеся и жертвами, и преследователями (нарушителями закона), отбирали материалы из судебных дел, поступивших для изучения в судебнопсихиатрическую клинику. Клиника получила возможность широкого и благоприятствующего освещения своей работы в национальных и местных средствах массовой информации, что помогло получить на рассмотрение большое количество дел из всех судов штата Виктория (население 4,7 млн.), местных исправительных учреждений, полиции, от врачей общей практики, в трех случаях дела были приняты к производству.
Многократные (не менее 10 раз) и настойчивые (не менее чем в течение четырех недель) попытки непрошенно подходить к жертве или общаться с ней определили как преследование. Поведение считалось нежелательным исходя из ощущений жертвы, а не претензий к правонарушителю. Особенности поведения некоторых лиц, дела которых были направлены на рассмотрение после их осуждения за преследование, не соответствовали этим критериям, поэтому они не включались в исследование.
Общение происходило по телефону, с помощью почтовой корреспонденции, факсимильной и электронной почты и другими способами, включая надписи и рисунки (часто непристойного характера) на домах и записки, прикрепляемые к вещам преследуемого. Контактом считалось сопровождение и постоянное наблюдение за жертвой или приближение к ней. Кроме того, преследователи либо навязывали подарки, либо делали заказы на товары от имени и без ведома жертвы, либо инициировали фиктивные судебные иски. Такое поведение могло сопровождаться угрозами, имущественным ущербом и фактическим физическим или сексуальным насилием.
Для диагностики психических расстройств использовались критерии DSMIV. Трудно поставить диагноз тем лицам, которые не верят во взаимную любовь, но полностью поглощены мыслями о ней и настаивают — с интенсивностью бреда — как на законности, так и на неизбежном успехе своих усилий [19].
Особенности поведения таких лиц не соответствуют существующим критериям бредового расстройства с эротоманией, изложенным в DSMIV, в которых делается исключительный акцент на впервые описанной Clerambault [20] бредовой убежденности в том, что он(а) любим(а), а не на приверженности более давней традиции рассматривать эротоманию как болезненное преувеличение любви во всех ее проявлениях [6, 8, 19, 21]. В этой статье лица с патологической страстью включались в анализ как отдельно, так и в комбинации с теми, кто страдает эротоманией и абсолютно убежден в том, что их любовь ответная.
Дискретные переменные анализировались с помощью критерия %2. Чтобы наиболее точно спрогнозировать факторы, связанные с причинением беспокойства и агрессивностью, использовалось логлинейное моделирование [22], при котором, как и при дисперсионном анализе, и зависимые, и независимые переменные являются категориальными. В рамках этой модели учитывались индивидуальные эффекты каждой независимой переменной (т. е. краевые эффекты), а также возможное искажающее взаимное влияние независимых переменных в процессе анализа (т. е. частичные эффекты). Результаты post hoeанализа основных достоверных эффектов оценивались с использованием логлинейных параметров. С помощью такого анализа можно разложить основные достоверные эффекты, если независимая переменная состоит из двух и более категорий. Эффекты индивидуальных категорий были выражены как zбаллы. Непрерывные переменные сравнивались в различных группах с помощью дисперсионного анализа, анализа основных групповых эффектов, проведенного с использованием истинно значимого различия Tuckey. Показатель достоверности выбирался 0,05.
РЕЗУЛЬТАТЫ
Демографические характеристики
Установленным нами критериям преследования соответствовали 145 человек, из них 115 мужчин (79%). Возраст участников исследования колебался от 15 до 75 лет, медиана 38 лет. Более половины сталкеров (N = 75) никогда не имели продолжительных отношений; во время проведения исследования 41 (30%) были разведены или жили отдельно. Существенную долю группы составляли безработные (39%, N = 56), хотя большинство (56%, N = 82) работали. Из всех работающих шесть (8%) были профессионалами и занимали высокие руководящие посты, шесть (8%) — студенты и одна (1%) домохозяйка. (Для семи человек не было данных о трудовом статусе).
Продолжительность и характер преследования
Продолжительность преследования варьировала от 4 недель до 20 лет (медиана — 12 месяцев). Чаще всего средством общения был телефон (78%, N = ИЗ); максимальное количество телефонных звонков — более 200 в течение 24 часов. Некоторые сталкеры следили за передвижением жертвы, звоня по телефону на работу, друзьям, а также в кафе и бары. Девяносто четыре (65%) сталкера отправляли письма — от эпизодических записок до ежедневного потока корреспонденции. Восемь записок были прикреплены к вещам жертвы, шесть сообщений написаны на стенах, два нацарапаны на автомобиле. Двое на объект своего внимания выплескивали потоки посланий по электронной почте.
Сталкеры поддерживали контакт, многократно приближаясь к жертве в общественных местах (86%, N = 124), наблюдая и постоянно следуя за нею (73%, N = 106). Четыре сталкера в качестве средств наблюдения использовали фотоаппараты, кинокамеры и радиопередатчики. Трое обращались в сыскные агентства, и трое навязывали свое знакомство, чтобы облегчить преследование. Один сталкер получил лицензию, чтобы действовать в качестве частного следователя, а еще один брал напрокат вертолет для продолжения наблюдения за жертвой преследования.
Хотя некоторые сталкеры предпочитали какойлибо один конкретный способ изматывания жертвы, только трое ограничились единственным методом. В 92 случаях использовались 35 методов, а в арсенале 16 сталкеров было семь различных способов причинения беспокойства.
Сопутствующие особенности поведения сталкеров
Шестьдесят девять (48%) сталкеров навязывали подарки, включая цветы, шоколад, книги о самопомощи, свои фотографии. Самыми нелепыми были подношения в виде изуродованного фотоаппарата жертвы и мертвого кота. От имени жертвы заказывались товары и услуги: чаще всего пицца с доставкой на дом рано утром, вызов кареты скорой помощи, подписка на журналы и билеты на самолет. Двенадцать сталкеров инициировали фиктивные юридические процессы, среди которых был судебный спор в отношении принудительного контакта, а также обвинения своей жертвы в преследовании и причинении беспокойства. Цель этого судебного спора — упредить получение жертвой преследования законной правовой помощи.
Угрозы и насилие
Восемьдесят четыре (58%) сталкера угрожали жертве преследования и 56 (39%) — третьей стороне. Тридцать шесть (25%) преследователей угрожали только жертве, 8 (6%) — только третьей стороне и 48 (33%) — обеим. Пятьдесят восемь (40%) сталкеров нанесли имущественный ущерб, чаще всего страдал автомобиль. Пятьдесят два (36%) сталкера нападали на жертву и 9 (6%) — на третью сторону. В 38 случаях целью нападения было запугивание и нанесение телесных повреждений комулибо; в 14 случаях прибегали к сексуальному нападению. Телесные повреждения в основном ограничивались синяками и ссадинами, но в одном случае был перелом челюсти, а еще в одном нанесена колотая рана. В шести случаях отмечались непристойные оскорбления словом или действием, в восьми — попытки или завершенные изнасилования.
Отношение к жертве преследования
В 44 (30%) случаях сталкеры были бывшими партнерами, 34 (23%) имели профессиональные отношения с жертвой, чаще всего с врачом общей практики. В 16 (11%) случаях первоначальный контакт происходил благодаря взаимоотношениям на работе с сотрудниками или клиентами. Двадцать восемь (19%) сталкеров познакомились с жертвами преследования случайно, 20 (14%) ранее не имели контактов. Трое преследовали знаменитостей. Двенадцать женщин преследовали женщин, а 9 мужчин — мужчин.
Психическое состояние
У 62 сталкеров был установлен диагноз по оси 1. У 43 диагностированы бредовые расстройства, причем у 20 из них — с эротоманией, у 5 — патологическая ревность, у 3 — персекуторный бред и у 15 — патологическая страсть, отнесенные к категории не уточненных. Четырнадцать сталкеров страдали шизофренией, у пяти из них были бредовые идеи эротического содержания, у двух диагностировано биполярное расстройство, у двух — большое депрессивное и у одного — тревожное расстройство. У 74 мужчин основным диагнозом были расстройства личности, большинство из них относились к группе В. У 36 (25%) сталкеров были сопутствующие расстройства, вызванные употреблением психоактивных веществ, у 59 — психозы (бредовые расстройства, шизофрения и биполярное расстройство).
Криминальный анамнез
Пятьдесят семь (39%) индивидов в прошлом имели судимости; 41 (28%) человек были осуждены за насилие против личности и 10 (7%) — за сексуальные преступления. Один ранее имел судимость за преследование.
Мотивация преследования и контекст
На основе контекста и мотивации преследования выделено пять групп сталкеров: отверженные, требующие близких отношений, несостоятельные, злопамятные и хищники (табл. 1).
У 52 испытуемых преследование было ответной реакцией на отказ сохранять отношения.
Преобладали бывшие партнеры (N = 41); у двоих был разрыв с матерью, у шести — распавшаяся дружба и у троих прерваны рабочие отношения. У отверженных сталкеров часто подтверждалось наличие сложного сочетания огромного желания и примириться и отомстить одновременно.
Таблица 1. Характеристики сталкеров и особенности преследования
Чувство утраты сопровождалось фрустрацией, гневом, чувством ревности, мстительностью и печалью, соотношение которых постоянно менялось. У большинства отверженных сталкеров отмечались расстройства личности. У девяти были бредовые идеи, причем у пяти из них — патологическая ревность.
Сорок девять сталкеров требовали близких отношений с объектом их непрошенного внимания, который они считали своей истинной любовью. У 27 выявлены бредовые идеи эротического содержания. Эти лица были убеждены в том, что их любовь взаимна, у 20 из них диагностировано бредовое расстройство с эротоманией, у 5 — шизофрения, у двоих — маниакальное состояние. Оставшиеся 22 сталкера, требующие близких отношений, составляли группу индивидов с «патологической страстью» [15] и с расстройствами личности [7]. Все они упорно продолжали преследование, хотя и не были абсолютно уверены в неизбежном успехе. Основная цель сталкеров, требующих близости, — установить со своей жертвой отношения, но некоторые преследователи терзались ревностью, а другие приходили в ярость изза безразличного отношения потенциального партнера к их появлению.
Двадцать два сталкера мы отнесли к группе несостоятельных, признавшихся в том, что объект их внимания не отвечает взаимностью. Тем не менее они надеялись, что их поведение приведет к близости. В эту группу включены лица с ограниченными интеллектуальными способностями, социально несостоятельные с рудиментарными знаниями о ритуалах обольщения, а также мужчины, считающие, что они имеют право на партнера, но не способны или не готовы начать отношения, используя более мягкую форму социального взаимодействия.
Несостоятельные сталкеры в прошлом часто преследовали своих жертв. Они считают их привлекательными потенциальными партнерами, но, в отличие от сталкеров, требующих близости, не наделяют их уникальными качествами. Они тяготеют к ним, но страсти нет, как нет и утверждения, что их чувства взаимны.
Шестнадцать человек, которых мы назвали злопамятными сталкерами, выслеживали свою жертву, чтобы запугать ее и причинить ей страдание. Восемь сталкеров устраивали вендетту конкретному человеку, а остальные испытывали общее чувство обиды и выбирали случайных жертв. Один из них постоянно преследовал молодую женщину, которую однажды увидел на улице, повидимому потому, что она была привлекательной, богатой и счастливой, в то время как сталкер только что пережил унизительный отказ в работе как профессионально непригодный. Другой преследовал врача общей практики, не сумевшего, по его убеждению, поставить правильный диагноз «рак шейки матки» его жене.
Шесть сталкеровхищников готовились к совершению сексуального нападения. Они испытывали удовольствие, ощущая власть, получаемую в процессе преследования; кроме того, они подавали определенные сигналы своей жертве и в фантазиях неоднократно повторяли планируемое нападение. Такое преследование могло долго продолжаться либо до совершения нападения, либо до ареста. Один сталкерхищник обратился за помощью после того, как дошел до момента, когда в изолированном доме сделал приспособления из веревок, приобрел эфир и начал размышлять о том, как выкрасть свою жертву. У этих преследователей в основном обнаруживаются половые извращения; по сравнению со сталкерами с другими расстройствами в прошлом они чаще имели судимости за преступления сексуального характера (%2 = 57,00; df = 4; р< 0,001).
Предикторы типа сталкеров и продолжительности преследования
Количество используемых способов причинения беспокойства зависело от предложенной клинической типологии сталкеров (F = 5,99; df = 4; р < 0,001); отверженные имели самый широкий диапазон особенностей поведения по сравнению с другими группами, за исключением злопамятных (см. табл. 1). Диагноз также коррелировал с количеством способов причинения беспокойства (F = 3,04; df=4,140; p < 0,02), причем лица с расстройствами личности использовали наибольшее количество способов преследования.
Чтобы прогнозировать, коррелируют ли тип сталкера и диагноз с определенными способами причинения беспокойства, использовалось логлинейное моделирование. Отмечалась корреляция и диагноза (%2 = 12,61; df=4; р < 0,01), и типа сталкера (%2 = 15,57; df = 4; р < 0,01), независимо друг от друга, с телефонными звонками, хотя ни один параметр не был достоверным после учета искажающего влияния факторов. Сталкерыхищники реже, чем все другие, звонили по телефону (z = 2,87; р < 0,01), отверженные, наоборот, чаще других прибегали к этому способу причинения беспокойства (z = 2,93; р< 0,001). Бредовое расстройство (jЈ2=ll,14; df=4; р < 0,02) и тип сталкера (%2 = 9,4; df = 4; р < 0,05) также служили прогностическими факторами написания писем, при этом доминировали преследователи, требующие близости, хотя ни один показатель не был достоверным после того, как в частичном анализе было учтено искажающее влияние факторов. Выслеживание и постоянное наблюдение коррелировали с диагнозом (%2=12,16; df = 4; р < 0,01; частичный эффект); сталкеры с расстройством личности в два раза чаще, чем представители других групп, выслеживали свою жертву (z = 3,30; р < 0,001). Нежелательные приближения к жертве преследования и отправление ей писем, записок, подарков и т. п. недостоверно коррелировали либо с типологией сталкера, либо с диагнозом. Когда результаты были проанализированы либо с исключением патологической страсти, либо с включением ее в бредовое расстройство, различий не обнаружилось.
Установлена корреляция продолжительности преследования с клиническим типом (F = 3,26; df=4,140; р <0,01). Post /zocанализ показал недостоверную тенденцию к наибольшей настойчивости у отверженных и требующих близости (см. табл. 1). Продолжительность преследования не коррелировала ни с диагнозом, ни с полом.
Связь с угрозами и насилием
Менее половины (48%, N = 40) лиц, угрожавших своей жертве, переходили к нападению, но 77% (N = 40) нападавших ранее угрожали своей жертве (%2 = 11,14; df = 1; р < 0,001). Логлинейное моделирование использовалось для того, чтобы прогнозировать наличие связи между угрозами и агрессией и независимыми оценками типа сталкера, диагноза, наркологического анамнеза и судимостей в прошлом. Прогностическими факторами угроз были независимо друг от друга: судимость в прошлом (%2 = 7,89; df = 1; р < 0,01), злоупотребление психоактивными веществами (%2 = 3,90; df = 1; р < 0,05) и тип сталкера (%2 = 9,40; df = 4; р < 0,05); отверженные и злопамятные сталкеры чаще угрожали своим жертвам. Однако когда в частичном анализе учитывалось искажающее влияние факторов, достоверным фактором оставалась только судимость в прошлом (%2 = 5,62; df = 1; р < 0,02), составляя таким образом большую часть объясняемой угрозами дисперсии.
Прогностическими факторами нанесения ущерба имуществу являлись злоупотребление психоактивными веществами (%2 = 7,52; df = 1; р < 0,005) и судимости в прошлом (%2 = 4,70; df = 1; р < 0,03), однако после учета всех факторов достоверным оставалось только злоупотребление психоактивными веществами (%2 = 5,65; df = 1; р < 0,02). К прогностическим факторам нападения относятся судимости в прошлом (%2 = 15,61; df = 1; р < 0,001) и злоупотребление психоактивными веществами (%2 = 5,04; df= 1; р < 0,03); отмечался также недостоверный тренд типа (%2 = 8,40; df = 4; р < 0,07). Однако после учета всех переменных достоверным прогностическим фактором оставались только судимости в прошлом (%2 = 10,44; df = 1; р< 0,001).
Установленный диагноз не коррелировал с угрозами или насилием, но сталкеры без психотических расстройств совершали нападения чаще (43%, N = 37), чем страдающие психозами (25%, N = 15) (%2 = 4,42; df = 1; р < 0,05), хотя они одинаково часто угрожали жертвам своего преследования.
Реакция на лечебные мероприятия
Полный анализ результатов лечения продолжается, но определенная закономерность уже заметна. Сталкеры, требующие близости, нуждаются в обязательном психиатрическом лечении, потому что они практически не воспринимают юридические санкции, нередко рассматривая явки в суд — и даже тюремное заключение — как цену истинной любви. Наоборот, многих отверженных сталкеров можно убедить прекратить преследование с помощью штрафов или возможным заключением в тюрьму, хотя обычно не тех, кто вовлечен в спор об опеке над ребенком, и не лиц с патологической ревностью. Относительно легко прекращают преследование уже выбранных ими жертв несостоятельные сталкеры, но проблема состоит в том, чтобы предотвратить поиск ими других. Злопамятных сталкеров, которые обычно чрезмерно уверены в своей правоте, трудно заставить лечиться, а юридические санкции скорее разжигают, чем смягчают чувство обиды и связанное с ним преследование. Сталкерамихищниками изза характера планируемых ими преступлений в основном должно заниматься уголовное судопроизводство, но психиатры могут лечить имеющиеся у них сексуальные извращения.
В случае самостоятельного обращения к нам сталкерахищника лечение позволило предотвратить совершение им сексуального преступления и возобновление преследования. Лица с тяжелыми психическими расстройствами нуждаются в лечении (при условии, что в этой популяции преобладают бредовые расстройства), которое требует большого психотерапевтического искусства в дополнение к лекарственной терапии и поддержке общего характера. Сталкеры с расстройствами личности представляют собой совершенно иную группу, но большинству из них можно принести пользу, оказывая поддержку в сочетании с тренингом социальных навыков и психотерапией.
ОБСУЖДЕНИЕ
В этом клиническом исследовании лица изучаемой группы в основном причиняли серьезное беспокойство и, повидимому, чаще страдали явными психическими заболеваниями. Вполне вероятно, что в штате Виктория несколько тысяч женщин и мужчин были жертвами преследования в изучаемый период, но только 284 сталкера были осуждены [23] и только 145 включены в это сообщение.
Сталкерами становятся в основном изза одиночества, пребывания в изолированной и неблагоприятной среде нашего общества; однако среди них могут быть представители различных социальных слоев. Аналогично, и жертву не выбирают исключительно из известных семей, ею может стать почти любой. Чаще всего преследует бывший партнер, но к группе особого риска относятся, например, психиатры, профессия которых вынуждает их вступать в контакт с изолированными и психически больными индивидуумами, которые сочувственное к ним отношение и внимание легко реконструируют в романтическое увлечение.
Сталкеры были разделены на группы отверженных, требующих близости, несостоятельных, злопамятных и хищников. Но это не взаимоисключающее распределение в группы; отнесение сталкера к определенной группе — вопрос оценки особенностей его поведения. Предложенная типология сталкеров частично совпадает с несколькими ранее предложенными [15, 16, 18]. Однако несостоятельные преследователи составляют особую группу, и хотя их можно было бы с некоторой натяжкой отнести к группе сталкеров, требующих близости, различия в особенностях преследования, воображаемой связи с жертвой и реакции на лечение оправдывают ее выделение. Требующие близости сталкеры образуют группу лиц с различной психопатологической симптоматикой, начиная с эротомании, патологической страсти и заканчивая ригидностью, навязчивыми идеями, их влечение к жертве способствует настойчивому преследованию. Безотлагательность лечения сталкеров, требующих близости, зависит от степени выраженности патологических отклонений (от выраженного бредового расстройства до фиксации), но самые большие трудности создают общие для них проблемы: изолированность, одиночество, социальная несостоятельность и чрезмерно выраженное чувство собственной правоты. Отверженные сталкеры составляют самую большую группу, в которую входят — преимущественно, но не полностью — бывшие партнеры. Эта группа частично совпадает с группой «простых навязчивых» сталкеров, выделенной Zona и его коллегами [15], однако мы исключаем из нее отнесенных к группе злопамятных.
В нашем исследовании сталкерыхищники составляют небольшую группу, но важно уметь распознавать их, учитывая возможность совершения ими сексуального насилия. У сексуальных преступников некоторые элементы преследования наблюдаются относительно часто, но полезность лечения таких индивидов, как сталкеры, еще предстоит исследовать. Этот тип сталкера в комбинации с диагнозом создает основу для решения об их ведении и — в комбинации с осуждением в уголовном порядке и злоупотреблением психоактивными веществами — позволяет прогнозировать вероятный характер и продолжительность преследования, а также риск нападения. Однако такое разделение сталкеров на типы пока является пробным, поскольку только после изучения более крупных и подбираемых по менее строгим критериям популяций может быть разработана надежная классификация, имеющая четкую прогностическую ценность.
Что касается диагностики, то сталкеры нередко попадают в группу лиц с параноидными расстройствами. К сталкерам, требующим близости, относятся лица с бредовыми идеями эротического содержания, которые входят либо в структуру уже существующих психотических расстройств, например шизофрении, либо являются частью бредового расстройства. Истинное бредовое расстройство, которое часто наблюдается у требующих близости, плавно переходит в сверхценные идеи и фанатическую навязчивость у сталкеров с расстройствами личности, границы которых расплывчаты и изменчивы. В случае отверженных сталкеров упорное стремление неадекватных индивидов к взаимоотношениям сливается с чрезмерной самоуверенностью нарциссических личностей и хронической ревностью параноидных личностей. Злопамятные сталкеры, наоборот, представляют собой группу, в которой практически у всех присутствует идея преследования: это лица с параноидными расстройствами личности, бредовыми расстройствами параноидного типа и с параноидной шизофренией.
Как отмечалось, сталкеры представляют собой нетипичную группу преступников [11, 15, 24]; они моложе, чаще употребляют психоактивные вещества, в детстве у них наблюдалось расстройство поведения со склонностью к нарушению общественного порядка, а в зрелом возрасте они совершали уголовные преступления. По сравнению с пациентами психиатрических учреждений штата сталкеры в два раза чаще имели в прошлом судимость за насилие, кроме того, у них чаще отмечались расстройства, вызванные злоупотреблением психоактивными веществами (25 и 15 %) [25]. Анамнез жизни сталкеров занимает промежуточное положение между анамнезом преступника и анамнезом психически больного, в некоторой степени это относится к особенностям их поведения и психопатологии.
Эффективными способами прекращения преследования являются соответствующие юридические санкции в сочетании с лечением. Большинство отверженных сталкеров воздерживаются от преследования под угрозой судебного обвинения, кроме того, их продолжающемуся воздержанию способствуют соответствующие поддерживающие и директивные терапевтические отношения, обычно со специалистами психиатрического профиля, но могут быть и с должностным лицом, осуществляющим надзор за условнодосрочно освобожденными. Сталкеры, требующие близости, всегда нуждаются в психиатрическом вмешательстве, хотя для этого может понадобиться распоряжение суда или — в крайних случаях — их приходится брать под стражу.
Сталкерамихищниками занимается в первую очередь уголовное судопроизводство, хотя для уменьшения количества рецидивов может быть целесообразным лечение сексуальных извращений. Несостоятельные сталкеры нуждаются в очень чутких межличностных отношениях и навыках общения, которые легче описать, чем выработать. Из нашего опыта видно, что труднее всего привлечь к лечению злопамятных сталкеров, хотя время постепенно смягчает их ярость и стремление к мести.
Сталкеры со странностями в поведении и явным психическим заболеванием вызывают у жертв преследования наибольший страх, хотя нападения чаще других совершают бывшие партнеры. Анамнестические сведения о бывших преступлениях, сопутствующем злоупотреблении психоактивными веществами и угрозах являются прогностическими факторами нападения.
Сталкерыхищники — особый тип, и для них характерно отсутствие — и это весьма тревожно — предупреждения об опасности, потому что они наименее назойливы. Жертвы, часто видевшие их лишь мельком, сообщают о страхе, но не уверены в том, что их преследуют. Злопамятные сталкеры постоянно угрожают и склонны причинять имущественный ущерб, но, что интересно, они редко откровенно нападают. Сталкеры, требующие близости, в целом не очень опасны, но из нашего опыта следует, что лица с эротоманией и патологической страстью иногда могут совершать очень жестокое насилие [19].
Исследования проблемы преследования находятся на начальном этапе, лишь с зачатками ответов на вопросы, кто преследует, почему преследует и, что наиболее важно, как их остановить. Сталкеры причиняют значительный вред жертвам своего преследования, независимо от того, прибегают они или не прибегают к фактическому нападению [26]. Невелика доля сталкеровхищников, но последствия для их жертв крайне драматичны, в то же время многие из них сами одинокие и страдающие люди, чье поведение разрушает и опустошает не только их собственную жизнь, но и жизнь их жертв. Обычно лечение может помочь сталкерам и часто является эффективным способом снятия груза с жертв их преследования.
ЛИТЕРАТУРА
1. Domestic Violence and Stalking: The Second Annual Report to Congress. Washington, DC, US Department of Justice, July 1997.
2. Australian Bureau of Statistics: Women's Safety. Canberra, Australia, Government Printer, 1996.
3. Tjaden P, Thoennes N: Stalking in America: Findings from the National Violence Against Women Survey: Research in Brief. Washington, DC, US Department of Justice, National Institute of Justice Centers for Diseases Control and Prevention, April 1998.
4. Alcott LM: A Long Fatal Love Chase (1866). New York, Random House, 1995.
5. English Law Reports: Regina vs Dunn, Queen's Bench, Case 599, 1840, pp 939949.
6. Esquirol JED: Mental Maladies: A Treatise on Insanity. Translated by de Saussure R, New York , Hafner Press, 1965.
7. Kraepelin E: ManicDepressive Insanity and Paranoia. Translated by Barclay RM, edited by Robertson GM. Edinburgh, E & S Livingstone, 1921.
8. KrafftEbing R: Text Book of Insanity. Translated by Chaddock CO. Philadelphia, FA Davis, 1904.
9. Jason LA, Reichler A, Easton J, Neal A, Wilson M: Female harassment after ending a relationship: a preliminary study. Alternative Lifestyles 1984; 6: 259269.
10. California Penal Code 646.9 (West, 1990; suppl. 1994).
11. Meloy JR, Gothard S: Demographic and clinical comparison of obsessional followers and offenders with mental disorders. Am J Psychiatry 1995; 152: 258263.
12. Pathe M, Mullen PE: The impact of stalkers on their victims. Br J Psychiatry 1997; 170: 1217.
13. Meloy JR: The psychology of stalking, in The Psychology of Stalking. Edited by Meloy JR, San Diego, Academic Press, 1998, pp 221.
14. Lewis CT, Short C: A Latin Dictionary. London, Oxford University Press, 1879.
15. Zona MA, Sharma KK, Lane J: A comparative study of erotomanic and obsessional subjects in a forensic sample. J Forensic Sci 1993; 38: 894903.
16. Harmon RB, Rosner R, Owens H: Obsessional harassment and erotomania in a criminal court population, J Forensic Sci 1995; 40: 188196.
17. Kienlen KK, Birmingham DL, Solberg KB, Oregan JT, Meloy JR: A comparative study of psychotic and nonpsychotic stalking. J Am Acad Psychiatry Law 1997; 25: 317334.
18. Orion D; I Know You Really Love Me; A Psychiatrist's Journal of Erotomania, Stalking and Obsessive Love, New York, Macmillan, 1997.
19. Mullen PE, Pathe M: The pathological extension of love. Br J Psychiatry 1994; 165: 614623.
20. de Clerambault CO: Les psychoses passionelles, in Oeuvres Psychiatriques. Paris, Presses Universitaires, 1942, pp 315322.
21. Kretschmer E: Der Sensitive Beziehungswahn (The sensitive delusions of reference) (1918), in Themes and Variations in European Psychiatry. Edited by Hirsch SR, Shepherd M. Bristol, UK, Wright, 1974, pp 152195.
22. Dixon WJ (ed): BMDP statistical Software Manual, 1990 ed, vols 1 and 2, Berkeley, University of California Press, 1990.
23. Criminal Justice Statistics and Research Unit: Stalking Statistics, Changes in 1996/97: Stats Flash Number 29, Victoria, Australia Department of Justice, 1998.
24. SchwartzWatts D, Morgan DW, Barnes CJ: Stalkers: the South Carolina experience. J Am Acad Psychiatry Law 1997; 25: 541545.
25. Wallace C, Mullen PE, Burgess P, Palmer S, Ruschena R, Browne C: Serious criminal offending and mental disorder: a case linkage study. Br J Psychiatry 1998; 172: 477484.
26. Hall DM: The victims of stalking, in The Psychology of Stalking. Edited by Meloy JR. San Diego, Academic Press, 1998, pp 115136.
|